Но я знал.

С ней, как с Региной, церемониться никто ни хера не будет.

Это сестру мою держат еще в более — менее нормальных условиях. Давят просто через то, что похищена.

С Дашей будет иначе. Тут торговаться никто не будет, — не родня, не кровь.

Ее сразу по кусочкам присылать начнут, если выкрасть удастся. Первой в расход пустят.

И я держался. Должен был держаться. Как бы ни выкручивало, как бы не срывало.

«Потерпи, маленькая, — шептал, так и видя перед собой ее глаза. — Это все ради тебя. Ради жизни твоей и безопасности. Ради нас. Чтобы потом у нас все с тобой было, — и звездное небо, и тихие вечера, и, блядь, прогулки по городу. Где хочешь. Ради нас».

Глава 27

Конечно, не зашел так далеко, чтобы спать с Миленой. Каждый раз придумывая кучу отговорок.

Если она на урода работает того, если именно Грек за всем этим стоит, — то это риск. Тогда он знает, что ни хера я по-настоящему к ней не вернулся. Но, блядь, заставить себя прикоснуться, даже поцеловать — не мог. Это выше меня. Сильнее. С тех пор, как появилась Даша, других женщин для меня не будет. Никогда. Это даже как-то противоестественно, даже кожей соприкоснуться с кем-то, не с ней.

— Сегодня, — отвратным все тем же металлом звучит в трубке голос урода. — Сегодня ночью, Север. У Грека как раз его очередной бал — маскарад. Лютый с Мороком и Рафом поедут из дома Грача. Когда выезжают, — это уж ты выяснишь и без меня, я думаю. Достанешь из сейфа документы, оставишь в почтовом ящике Грача, у ворот. Сбросишь мне время на этот номер, камеры я порешаю отключить, ровно минут на десять. Но больше тебе же и не надо. Код ты наверняка уже узнал, да и с тем, чтобы найти сейф у тебя проблем не будет. И Север. Без глупостей. Никого за собой чтоб не привел. И людей своих следить не посылай. Все равно документы посыльный заберет. Даже прямо сейчас могу тебе сказать, что он знает и где должен другому посыльному передать, чтобы тот их вез дальше. На меня не выйдешь, а если я документов не получу, сестры больше не увидишь. Ну, с прежней адекватной психикой — так точно. Думаю, три члена одновременно и сутками напролет оставят на ее психике неизгладимый след.

— Сука, — рычу в трубку, но урод уже отключается.

Блядь. Выбора нет. А мы за все это время даже не приблизились к разгадке!

Глава 28

— Влааааад, — черт, я прямо дергаюсь, когда распахивается дверь.

Невростеником становлюсь.

До хруста сжимаю стакан с виски. Очередной.

— Ты мне не рад?

Рокси изгибается, как кошка.

Хлопает своими огромными глазами, облизывая пухлые губы. Недвусмысленно облизывая, медленно, нарочито медленно водя по ними языком.

Рефлекторно дергается член.

На физическом уровне тут же вспоминая их тягучую шершавость на нем. Как этот язык порхать по чувствительной головке умеет.

Блядь. От воздержания скоро совсем озверею.

— Конечно рад, Рокси, — откидываюсь на спинку кресла, опрокидывая в горло очередную порцию пойла. — Ты же не просто так впорхнула ко мне, птичка. Какие вести принес твой хитрый хвостик?

— Грек сразу после маскарада вместе со своим подручным летит в Лондон.

Рокси плавно двигается, подходя к столу.

На ходу сбрасывает полупрозрачный балахон, который надела вместо платья.

Белоснежная кожа ярко контрастирует с черным кружевным бельем и чулками, — единственным, что на ней остается. Кружево бюстгалтера не прикрывает и сосков, они выпирают плотными заостренными камушками прямо из белья.

Черт!

Сколько раз я брал ее? Горячую, с ума сводящую?

Даже не вспомню.

— Влааааад, — Рокси ложится на стол. Выгибает спину, распахивая ноги.

Вытаскивает из моего стакана кубик льда. Облизывая, начинает водить им по внутренней стороне бедра.

Ее глаза закатываются, губы подрагивают от наслаждения.

Даже не замечаю, когда она резким рывком сбрасывает с себя белье. Отшвыривает в сторону.

— Разве твоя птичка не заслужила награды, ммммм?

Смотрит на меня задурманенным взглядом, продолжая водить кубиком льда по клитору.

Вся передо мной. Вся распахнутая.

По-настоящему от жгучего желания, от страсти дрожащая. Постанывающая с тихим свистом и легкой хрипотцой.

А я взгляд на окна огромные панорамные перевожу.

И судорожно вдыхаю, сжимая руку в кулак.

Глава 29

Понимаю — реально не смогу уже. С другой. Пусть не с Миленой, которая мне давно противна. Пусть даже с такой вот, как Рокси или любой из моих девочек. Даже просто для того, чтобы напряжение сбросить. Не смогу.

Только к ее коже прикасаться. Одну ее нежность, как нектар, с губ пить. Дышать ею, моей девочкой. Тихой. Нежной. Такой маленькой, но такой огромной в моем сердце. Внутри меня.

Она и сейчас в нем. Пульсом. Дыханием. Биением.

А без нее — все пустота и прах.

Даже не привлекает красивой неживой картинкой.

Вызывает скуку и режущую пустоту в душе.

— Заслужила, птичка, — киваю, безразлично глядя на извивающуюся передо мной Рокси. — Потом обсудим твое вознаграждение. После. А сейчас — собирайся. Мне пора. Да и ты на маскараде должна быть. Блистать. И мозги отшибать своему любовнику Греку. Давай, птичка. Собирайся.

— Влааааад, — ее пальцы тянутся к моим брюкам, а я сам не замечаю, как резко отшатываюсь.

— Ну чего ты? Разве я тебе надоела? Сделала что-то не так? Мы все успеем. Ты ведь знаешь. Ты один — моя награда. Только ты.

Вздыхаю.

Знаю, что правда. Непостижимо, но Рокси ко мне относится как-то по-своему. Даже денег ей не надо. Не любовь это у нее. Тяга какая-то странная. Хотя… Для таких только тяга ведь и существует.

Но она не предаст. Это я тоже знаю. Не хочу обижать девчонку.

— Рокси, — беру ее руки в свои. — Мы не пара и парой никогда не будем. Ты же знаешь.

— Разве я прошу о большем? — кривит губы, будто собирается расплакаться. — Я просто хочу быть с тобой, Влад. Иногда. Пусть редко. Но… С тобой!

— Приведи себя в порядок, Рокси, — застегиваю манжет рубашки, поправляю сбившиеся запонки. — Встретимся на маскараде!

— Лютый! — набираю на ходу, выходя из своих апартаментов.

— Мы как раз выезжаем, — доносится его хриплый голос. — Подождать тебя? Мы уже возле машин стоим.

— Отправляйтесь. Я подъеду чуть позже. Встретимся уже на маскараде.

Глава 30

Гоню по ночному городу, одну за другой вышвыривая скуренные до фильтра сигареты.

Отсылаю сообщение.

Привычной тенью пробираюсь в дом через окно.

Пара минут, — и вот уже документы в почтовом ящике.

С визгом трогаюсь с места, резко ударяя по газам.

Пусть видят, что я уехал. Пусть это будет оглушительно.

— Гордей? — набираю через час, вливая в себя уже сотый стакан виски на гребаном маскараде.

— Трое пацанов лет десяти вытащили каждый по одинаковой папке из ящика, Север. Погнали на разные станции метро. Вышли уже без папок.

— Твою мать!

Еде сдерживаюсь, чтобы не захерачить по стене прямо здесь. При всех, в том числе и журналюгах.

Больше людей я послать не мог.

И так нереально было спрятаться в окрестностях дома Грача тем, кого отправил.

Но и тот, кто Регину держит, подготовился серьезно. Ни хера мы на след не выйдем. И пацанов пытать глупо. Ни хрена не знают наверняка. Не удивлюсь, если их в канавах к утру найдут. Этот, кто игру свою поганую затеял, уж расстарается.

— Север, — вкрадчивый металлический голос звучит из трубки. Звонит сразу же, как я заканчиваю с Гордеем.

Окидываю полубезумным взглядом зал.

Грек здесь. На самом виду. И остальные, кого могли бы подозревать, тоже.

Да кто ж он такой, вашу мать!

— Ты молодец, Север. Справился. Даже не ожидал, что так оперативно!

Сжимаю челюсти до хруста.

Крушить все вокруг — непреодолимая потребность.